quote Мучительности нашего существования немало способствует и то обстоятельство,
что нас постоянно гнетет время, не дает нам перевести дух и стоит
за каждым, как истязатель с бичом. Оно только того
оставляет в покое, кого передало скуке
Артур Шопенгауэр

Старение и смерть

"Мы рождены, чтобы умереть...

Мы должны принять смерть так,

как принимают жизнь.

Тот, кто уклоняется от такой смерти,

уклоняется от жизни,

такая смерть и есть жизнь,

такая смерть — это и жизнь, и смерть вместе взятые.

Принимая в объятия смерть, мы обнимаем жизнь"

Пьер де Берюль

 

Всю жизнь мы сталкиваемся со смертью или с темой смерти. Во все периоды жизни испытываем мы тревогу перед преходящестью. Но именно в старости смерть оказывается столь важной темой. И именно рассуждения о смерти, опасения и страхи, с ней связанные, становятся причиной многих душевных недугов в пожилом возрасте.

В этом возрасте все может напоминать о смерти. Любое физическое недомогание, даже элементарный запор, не говоря уже об участившихся более или менее серьезных заболеваниях, способны вызвать панику.

Все более обильные опасения порождают в стареющем человеке стремление взять под контроль состояние своего здоровья. Результатом могут стать постоянное напряжение, выливающееся в бессонницу, депрессии, и более серьезные душевные расстройства.

Причину назвал как-то Оскар Уайльд, сказав устами лорда Генри, что проблема старости состоит не в том, что люди стареют телом, а в том, что они в душе остаются молодыми. То есть, старики, как и молодые, не хотят и боятся смерти - со всеми вытекающими из этих страхов последствиями, усугубляющимися еще и тем, что чисто статистически и эмпирически старика от смерти отделяет гораздо меньше времени, чем юношу. При этом стремление жить и переживать свое бытие в различных его аспектах присуще старым в не меньшей степени, чем молодым (хотя жизненные интересы старых и молодых могут радикально отличаться).

"Как бы близок или далек ни был живой от смерти, он остается все же живым, и начиная с рождения и до своего конца он одинаково дистанцируется от смерти. Находящийся в непосредственной близости от смерти чувствует ее не в большей степени, чем тот, кто от нее еще вдалеке... Самое легендарное долголетие не может отменить преждевременного и случайного характера последнего часа… Какой бы поздней ни оказывалась смерть, она приходит всегда очень рано, расстраивая незаконченные дела и не давая завершить начатое. Писатель не успевает что-то сказать (или, на худой конец, он так думает), художник — закончить свою картину; даже у самого простого человека имеются какие-то планы и проекты, которые уходят в никуда." (Владимир Янкелевич).

Старость ко всему прочему - вовсе не переходный период к смерти, не полусмерть, а естественный период жизни.

"Не существует середины между жизнью и смертью, что как бы близко мы ни подходили к пределу жизни, мы до конца остаемся по эту сторону. Старец в момент своего предпоследнего вздоха, поскольку дыхание его еще не остановилось, так же далек от смерти, как и новорожденный: безусловно, жить ему осталось только три секунды, но мы это узнаем лишь после его смерти

Старение совсем не похоже на истощение полноты жизненной силы. Старость — это один из видов бытия наряду с юностью и зрелостью. И этот вид бытия представляется ущербным только для стороннего наблюдателя. Для пожилого же человека переживаемое им немощное настоящее так же полно, как и юношеское настоящее молодого человека: у него только другой ритм, другой темп, другая тональность. И это настоящее, хотя и переживается в замедленном виде, является полноценным и в своем роде абсолютным настоящим; оно так же самодостаточно, как и настоящее человека среднего возраста.

Организм стареющего человека, даже "уменьшаясь и сокращаясь", представляет собой жизненную, витальную целостность. Представление о постепенном движении к смерти есть дань нашему пространственному мышлению и пространственной образности" (Владимир Янкелевич).

Но старение все же является периодом жизни, когда смерть выходит на авансцену человеческого сознания. Обратимся снова к цитатам из трактата Владимира Янкелевича "Смерть".

Разглядывая себя в зеркало, красавица вдруг замечает маленькую, но многозначительную морщинку: в одно прекрасное утро зеркало заставляет легкомысленную женщину принять горькую истину о своем возрасте и вообще взглянуть на свое существование всерьез. И она сразу все понимает...

Всем известно, о чем думают увядающие красавицы, которые внимательно рассматривают себя в зеркале: их размышления относятся к смерти, хотя они и не решаются произнести это слово. Все прекрасно знают, на что намекает морщинка: она намекает на смерть.

С незапамятных времен стареющий человек делает перед зеркалом это вовсе не непредвиденное открытие, и, что самое удивительное, оно застает его врасплох... "Хорошенькое открытие! — скажут нам. — А что, раньше вы этого не знали?" — "Нет, раньше мы этого не знали". Вернее, знание банальной истины, этой старой как мир новости, этого всем известного секрета, на самом деле было незнанием. Разве открыть глаза, о чем пишет Книга Бытия, не означает открыть уже известное (Быт. 3, 7)? Ибо глаза неискушенного не могут видеть!

Абстрактное понятие о смерти вдруг предстает перед человеком как действительное событие.  Готовое знание — это знание, которое никого конкретно не касается. Лично переживаемая причастность — вот основное условие "серьезного" и уж тем более трагического восприятия.

Осознание — это  первая встреча человека со своей судьбой. Осознать — значит понять настоящий смысл и значение некоторых знаков; вернее, открыть уже найденное; познать уже известное и заметить всегда бывшее на виду.

ТРИ АСПЕКТА ОСОЗНАНИЯ НЕОТДЕЛИМЫ ОДИН ОТ ДРУГОГО В ОПЫТЕ СТАРЕНИЯ:

  • смерть является для меня действительным событием только потому, что она касается меня лично, а также потому, что она должна наступить в ближайшем будущем;
  • смерть касается меня только как действительное событие и ближайшее будущее;
  • смерть — это ближайшее будущее только для первого лица; смерть — это его действительное событие.

 

Хотя жизнь наша продолжается до самого последнего вздоха, мы не устаем думать о смерти - и это не болезнь, при которой нами владеет сверхценная идея. Просто смерть - важнейшая часть нашей жизни. Ибо, как писал Мишель Монтень, "пребывая в жизни, вы пребываете в смерти, и смерть отстанет от вас не раньше, чем вы покинете жизнь".