Защиты с помошью фундаментальных решений

Джеймс Холлис, говоря о „потерянном рае“ материнской утробы, где еще не родившийся человек слит со своей матерью, подчеркивает, что „нам никогда не удастся ни восстановить, ни полностью пережить снова ощущение мистической сопричастности, ощущение своей идентичности с Вселенной, и будет ли чрезмерным преувеличением сказать, что все свое время мы тратим на восстановление этой утраченной связи…“.

Ниже мы рассмотрим различные способы (относящиеся к ФУНДАМЕНТАЛЬНЫМ РЕШЕНИЯМ проблем тревоги), с помощью которых человек постоянно пытается восстановить это единение. Чаще всего эти способы уводят его от роста, заставляя стремиться к истокам, пути к которым давно замело песком времени. Поэтому во многом эти поипытки – не что иное как РЕГРЕССИЯ.


СУБСТАНЦИОНАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ

Человек, САМООЦЕНКА которого зависит от мнений других людей, от окруженности ими, от их статуса – это человек несамодостаточный. Его ИДЕНТИЧНОСТЬ состоит во многом из характеристик тех людей и групп, с которыми человек себя идентифицирует. Поэтому и цельность его Я, и позитивная оценка человеком себя самого и своих качеств в значительной мере или даже полностью определяется слиянием с другими людьми, что делает человека крайне зависимым от них. Без других людей, без их одобрения, без их похвал и подбадриваний человек оказывается потерянным, не находя опоры в себе самом

Многие люди не могут переносить одиночества – они как бы не существуют, когда они одни, многие готовы лучше умереть, чем быть одним. Смерть для многих, решивших себя убить – и не смерть вовсе (они себя и представить не могут умершими!!!). Для них самоубийство – некий магический акт, который, с одной стороны, привлечет к человеку внимание других, с другой – способ победить смерть, оставаясь в памяти других (то есть возможность продлить своё реальное существование, если другие будут о них думать, помнить их вечно). В любом случае это не более чем инфантильные, незрелые фантазии, в которых человек сливается с другими людьми либо получает их внимание и заботу "с помощью" собственной смерти.

Если человек не может подтвердить себя сам, он постоянно нуждается в подтверждении другим. Лишь тогда он чувствует себя по-настояшему „живым“, когда другие ему это подтверждают (своим присутствием или своей функцией в жизни этого человека): человек как бы существует в восприятии других.

Когда-то я сидел в ординаторской с другими докторами. Одна пациентка, искавшая своего доктора, заглянула в комнату, оглядела её, не нашла своего доктора и ушла со словами: “никого нет”. Мы все посмеялись, но где-то в глубине души что-то ёкнуло: ощущение, что ты на мгновение исчез.

Дети переживают что-то подобное: когда мы с дочкой играем в “зомби”, она всегда особенно пугается, если я сквозь неё смотрю ничего не видящим взглядом. Она кидается ко мне, обнимает меня – как будто ищет подтверждения, что она всё же есть.

Все это - лишь маленькие примеры того, что человек нуждается в подтверждении другим. Поэтому нам всем свойственно стремиться к ОБЛАДАНИЮ этим подтверждением, вниманием со стороны других.

А сколько людей заполняют свою жизнь телевизором! Они могут и не смотреть его, заниматься своим делами, но звучащие голоса и мелькающие картинки обеспечивают какую-то структуру текущего момента и как бы говорят человеку: “ты не одинок, жизнь идёт дальше”.

Мы подтверждаем существование вещей, когда мы их видим, слышим, ощущаем – точно так же (в своём подсознании) мы ждём подтверждения своего существования другими людьми. Иначе нас как бы нет. Отсюда – острейшая потребность человека в другом.

Ощущение своего несоответствия “требованиям жизни” и другим “стандартам” делает человека изгоем. И неважно, реально ли это несоответствие или надуманно. Главное, что такой человек себя постоянно и последовательно недооценивает и жестоко обвиняет в собственной ущербности и неполноценности. Другие же люди выглядят в его глазах как нечто выдающееся, как обладающие такими качествами, до которых ему самому не дорасти никогда.

Человек с низкой САМООЦЕНКОЙ не верит в то, что он может добиться или достоин чего-то, к чему он имеет влечение или в чем испытывает ПОТРЕБНОСТЬ. Чтобы избежать огорчений или разочарований от возможной неудачи, человек отказывается от объекта своего вожделения, даже не попробовав его добиться по принципу “а мне и не надо; и не хочется; это всё не так и хорошо, чтобы я ради этого старался”. В итоге такие люди постепенно учатся отказываться от желаний, от радости жизни. Даже СЧАСТЬЕ кажется им недоступным. Или же они представляются сами себе недостойными счастья.

Однако, когда другие люди демонстрируют, что нечто, от чего человек отказался, не только хорошо, но и достижимо, и способно принести радость и счастье, ЗАВИСТЬ дает себя знать. И новое чувство вины не заставляет себя ждать: человека захлестывает чувство вины за “бунт” в форме зависти, которую он испытывает к другим. А следом идёт и другая вина – вина за то, что человек ничего не сделал для достижения счастья (ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНАЯ ВИНА).

И человек обижается на мир за то, что тот не сделал его счастливым (прорывается ТРЕВОГА НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ). Это приводит, по мнению Фрица Римана, к тому, что акцентирование внимания переводится с собственной личности на внешние объекты, на других людей. И именно там ищет человек защиты от страха своего одиночества, сталкивающего его с суровым миром и (в конечном счете) с самим собой и своим одиночеством.


СЛАВА, ВЛАСТЬ И СИЛА

Мы уже говорили не раз о том, что человеку свойственно стремиться к расширению внешних границ своего “Я”.  Человек переходит из МОДУСА БЫТИЯ в МОДУС ОБЛАДАНИЯ, приобретая, создавая и накапливая различные материальные и нематериальные подпорки, которые призваны избавить его от страхов, с которыми неминуемо связано его существование. Преходящесть всех этих уловок не принимается во внимание. Азарт погони за миражом затуманивает самые острые глаза, потому что одной из важнейших целей человека в этой погоне является - быть важным, нужным, почитаемым и любимым.

Попытки избежать одиночества через расширение своей влиятельности, известности, круга почитателей, да и просто людей, падких на что-то заманчивое (приобщенность к сильным и славным мира сего, веселые тусовки, пирушки, всяческие блага), довольно распространены. Однако отношения, на этом основанные, - это лишь иллюзия: купленные таким образом „друзья“ не более долговечны, чем то, на что их приманили. А уж об искренности и теплоте такой дружбы приходится и вовсе забыть.

Слава и величие, способные вознести человека над суетным миром, над другими людьми, могут наивно рассматриваться им как возможность избежать изоляции. Человек как бы оказывается в перекрестье прожекторов. На него обращены тысячи и миллионы глаз. Но эти тысячи и миллионы людей остаются, увы, по ту сторону его одиночества, и ощущение слияния с ними оказывается лишь сном наяву. А реальность – непреходящие одиночество и изоляция – пытается достучаться до человека при свете дня или врываясь к нему в ночных кошмарах.

Тиран, стоящий на вершине власти, также бессознательно пытается решить свои внутренние проблем и избежать экзистенциальных тревог. На первых порах восхождение к вершинам власти и ощущение себя не таким, как все, избавляет от страхов. Но постепенно успешность таких попыток становится всё боле сомнительной, что вызывает нарастание страхов, внутреннего беспокойства, озлобленности и агрессивности. Результатом становится всё нарастающая жестокость и беспощадность. Страх сеется вокруг, как будто из его семян способно произрасти избавление от участи, уготованной всем смертным.

Но в результате изоляция нарастает до ужасающих размеров, и человек остаётся один на один с самим собой – других уже не видно даже в отдалении. Конечно, формально он остается окружен толпой льстецов, но, по сути, все они – чужие и вряд ли испытывающие к нему иные чувства, кроме восхищения, зависти и страха.

ГОРДЫНЯ

ГОРДЫНЯ и тщеславие служат избавлению от тревоги одиночества тем, что они ставят человека выше других (недостойных). Самоупоение, конечно, сильное средство от тревоги - но лишь на какое-то время. Одиночество одолеет рано или поздно и гордеца – при этом, часто, уже не окажется рядом тех, с кем можно было бы разделить эту тяжелую ношу.


ИНТЕНЦИОНАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ

Бегству от тревоги одиночества служит погружение в различные занятия, которые своей кропотливостью, монотонностью и продолжительностью просто не оставляют ни времени, ни возможности для того, чтобы задуматься над своей отчужденностью или даже пережить ощущение своего одиночества. Это может быть работа по дому, на своем огороде или в саду. Все мы знаем, насколько выматывающей и бесконечной может она быть.

Но таковой может быть и работа, которая обеспечивает человека хлебом насущным. „Наша цивилизация предлагает много паллиативов, помогающих людям не ощущать своей отчужденности, - пишет по этому поводу Эрих Фромм, - Прежде всего, это строгий шаблон бюрократизированного, механизированного труда, который помогает людям оставаться вне осознания своих самых основных человеческих желаний, стремлений к высшим целям и единству“.

Даже работа в управленческих сферах не является исключением. Так, по мнению Блеза Паскаля, люди стремятся занимать служебные посты, доставляющие немало хлопот, потому что это связано со множеством контактов, которые не оставляют человеку времени подумать о себе.

Интересное противоречие человеческих стремлений Паскаль видит в том, что "мы преодолеваем препятствия, дабы достичь покоя, но, едва справившись с ними, начинаем тяготиться этим покоем, ибо ничем не занятые попадаем во власть мыслей о бедах уже нагрянувших или грядущих".

Таким образом, видно, что одним трудом с проблемой тревоги одиночества человеку справиться не удается. Фромм пишет по этому поводу, что, поскольку один этот шаблон механизированного труда „не справляется с задачей, человек пытается преодолеть свое неосознанное отчаяние при помощи стереотипа развлечений, пассивного потребления звуков и зрелищ, предлагаемых развлекательной индустрией, а также удовлетворения от покупки новых вещей и скорой замены их другими“.

Так, мы подошли к другому способу защиты от одиночества – защите с помощью развлечений.

Одной из форм развлечений, спасающих от переживания тревоги одиночества (впрочем, и многих других видов тревоги) можно считать ИГРЫ, к которым, кстати, Паскаль относит не только чисто игровые занятия (например, карты или охоту), но также, например, и болтовню с женщинами, и уже рассмотренное выше исполнение служебных обязанностей, и даже участие в войне. Паскаль подчеркивает важность не результата, а самого процесса игры. Например, цель для охотников – „сама охота, а не добыча": "все дело в том, что заяц не спасает от видения грядущих горестей и смерти, меж тем как охота на него спасает, не оставляя досуга ни для каких мыслей".

Война, например, представляет собой сложную смесь различных составляющих – от коллективного участия в неком важном для человека процессе, предлагающем ему дух братства и единения, осмысленности жизни, определенную долю азарта и риска, возможности проявить те качества, которые человек считает своей сутью (например, бесстрашие, отвагу, хитрость, безжалостность и жестокость к врагам) и которые составляют его ИДЕНТИЧНОСТЬ.

Войны могут вестись по разным поводам, те, кто их развязывает, могут декларировать конкретные цели. Но чаще всего эти декларации лишь прикрывают истинную сущность глубинных МОТИВОВ. Так, согласно Паскалю, истинный смысл всяческих авантюр (в том числе и смертельно опасных - таких, как война) состоит не в достижении тех целей, которые ставят перед собою люди, а в бегстве от самих себя.

Игра, как утверждает Доналд Винникотт, зарождается в раннем младенчестве с появлением так называемого ПЕРЕХОДНОГО ОБЪЕКТА (некоего объекта, заменяющего материнскую грудь – например, палец, пустышка, край пеленки). Главная задача этого процесса – способствовать успокоению ребенка, встревоженного отсутствием матери. И в дальнейшем игра также во многом служит этой цели. Так, Паскаль считает, что тяга человека к развлечениям "коренится в изначальной бедственности нашего положения, в хрупкости, смертности и такой ничтожности человека, что стоит подумать об этом – и уже ничто не может нас утешить".

Очень подробно игры как основу межчеловеческих отношений описал Эрик Берн („Игры, в которые играют люди“, „Люди, которые играют в игры“).

***

К рассматриваемой разновидности защит мы относим также МАНИАКАЛЬНЫЕ ЗАЩИТЫ, о которых говорим в соответвующей статье. Здесь хочу лишь отметить, что подобные способы могут быть долгое время очень эффективны в деле защиты от тревоги, отвлекая человека от встречи с самим собой (ведь время забито до отказа всякими делами и контактами с другими людьми) или существенно преуменьшая значимость того, что человек переживает в моменты такой встречи.


АКСИОЛОГИЧЕСКОЕ РЕШЕНИЕ

Переживание отсутствия смысла может провоцировать конфронтацию с одиночеством.  Мощнейшим средством от тревоги, связанной с переживанием своей ИЗОЛЯЦИИ, является поэтому обретение и переживание СМЫСЛА жизни. Можно смело утверждать, что вся жизнь человека направлена на поиск, обретение и осуществление смысла и на утверждение ЦЕННОСТЕЙ. Мы рассматриваем эту темы подробно в специально посвящённых им разделах. Здесь же мы рассмотрим, как человек пытается ставить смысл и ценности на борьбу с тревогой одиночества, забывая о своей самой насущнейшей задаче - о необходимости БЫТЬ СОБОЙ, о личностном росте и СТАНОВЛЕНИИ СОБОЙ.

В качестве одной из важнейших гипертрофированных ценностей можно назвать идеализированную любовь. Человеку свойственно приписывать этому понятию массу несвойственных ему значений, большинство из которых и близко не стоят к тому, что мы называем ИСТИННОЙ ЛЮБОВЬЮ.

Ориентация на свои личные трактовки любви нередко приводит человека к зависимости от отношений, которые становятся сверхценностью. Эта зависимость, выражается в стремлении всеми силами сохранить в своей собственности другого человека. Мы имеем здесь дело с МОДУСОМ ОБЛАДАНИЯ. Проявляется он как стремлением к МАНИПУЛИРОВАНИЮ другим человеком, так и КОНФОРМИЗМОМ. При этом и сильный партнер, и слабый оказываются зависимыми друг от друга и манипулируют друг другом каждый в своих интересах и каждый на свой лад.

Нередко расхождение в понимании любви приводит людей, ищущих близости друг с другом, к ссорам, скандалам и жесточайшим конфликтам. И все это – во имя величайшей ценности любви, понимаемой каждым из них по-разному. По сути, речь здесь идет об искаженности ЯЗЫКОВЫХ символов, которыми человек описывает это великое и столь вожделенное чувство. Человек попросту не осознает, что он не осознает значения того слова, которое столь много для него значит (см. МНОГОФАСЕТОЧНОСТЬ СЛОВА).

***

Одиночеству при РОМАНТИЧЕСКОМ подходе придается особый смысл, оно становится как бы высшей ЦЕННОСТЬЮ. Человек-отшельник, отреченный от "погрязших в обыденности и мещанстве" современников, посвящает себя отдаленным целям, которые представляют собой не что иное, как коренное изменение мира, построение вечного рая на земле.

Люди, всецело посвящающие себя подобным сверхценным для них идеям, оказываются в плену этих идей. Они как бы "женятся" на них - переставая нуждаться в близости с другими людьми, переставая ценить их жизни и достоинство. Так, во имя счастья грядущих поколений, в жертву могут приноситься миллионы тех, кто используется лишь как материал, как топливо для движения в светлое будущее. Вспомним примеры из истории - таковы были деятели Великой французской революции, большевистские лидеры, основатели Третьего рейха.

Рассмотрим в этой связи коротко, какую роль играет возрождение старых, казалось бы, сданных в утиль образов и ИДЕАЛОВ. Вот, образ Сталина, которому вместо заслуженного титула тирана, палача и инициатора геноцида многих народов, населявших СССР, вдруг снова приписываются титулы великого менеджера и автора победы.  Ясно, что речь идет не о конкретном человеке, которого звали Иосиф Сталин. Речь идет о некоем символе, который оказывается вновь заслуживающим восхваления.

Конечно, в качестве одной из причин можно назвать "протестные восхваления" тирана – назло, вопреки, против современного опыта жизни, в которой человеку не находится места, в которой он чувствует себя униженным и бессильным. Но главная причина все же состоит в бегстве в прошлое (см. ВРЕМЕННАЯ ДИССОЦИАЦИЯ) в поиске идеалов и символов, которые становятся воплощением смысла.  С одной стороны, - это придание осмысленности жестокостям великой истории, приписывание смыслов прошлому, идеализация прошлого.  С другой стороны, идеалы из прошлого при отсутствии устраивающих смыслов в настоящем становятся суррогатом осмысленности настоящей жизни.

Немногие наши современники, кто еще жил в те годы, попросту стремятся воплотить в сегодняшнем дне позитивный и объединяющий опыт молодых лет. Плохое забывается - особенно, если оно не касалось непосредственно тебя, а хорошее - никогда. Точнее, ПАМЯТЬ не столько реконструирует прошлое, сколько создает его заново - как нечто светлое, сияющее и ценное.

А родившиеся после того кошмара вообще не воспринимают прошлое как имевшую место живую жизнь. Из сегодняшнего дня все страдания миллионов людей кажутся им ненастоящими и несерьезными. Тех людей как бы и не было по-настоящему, они - лишь частички увлекательного исторического романа, безликие представители бумажной массовки. Они гибли и страдали ради великого дела, которое освящает собой и настоящее, и грядущее.

Идеализация прошлого и перенос идеала в настоящее происходит ради обретения объединяющего и коммуникативного символа. Люди, разделяющие эти идеалы, становятся общностью. Одиночество отступает. Нет больше "Я" Его место заступает сознание "МЫ". Идеал встраивается в ИДЕНТИЧНОСТЬ, становясь одним из важнейших ее компонентов. Следствием этого будет фанатизм, суженность и избирательность сознания человека. Таким человеком (точнее, таким единством, такой массой) власти очень удобно управлять в своих интересах. Люди, растворяясь в этой массе, становятся подобием пластилина, из которого можно лепить все что угодно. Так, объединяющие идеалы становятся на службу несправедливости и жестокости - и история повторяется на новом витке новыми жертвами (подробнее см. БОЛЬШАЯ ГРУППА И ЕЕ ВОЖДЬ).

***

Прибегание человека к СУРРОГАТАМ СМЫСЛА (от стремлений к успеху и удовольствиям до пьянства и наркомании) являются довольно частым способом бегства от переживания своего одиночества. Если наркотики и алкоголь дают химические вспрыскивания веселья или обезболивания, то другие способы (как и то же самое пьянство) могут являться и неким социальным действом. Застолья и совместные проекты, работа в команде могут создавать иллюзию единства и одиночество как бы отступает.

Человек, занимая свое время подобными мероприятиями и занятиями может просто не иметь времени на то, чтобы БЫТЬ С СОБОЙ - его внутренние голоса попросту заглушаются шумом его чрезмерной активности и ему не удается осознать свое экзистенциальное одиночество.


ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ

ЗАЩИТА С ПОМОЩЬЮ ЛЖИ

То, что мы рассматриваем здесь – скорее неосознанный самообман, а не намеренная ЛОЖЬ.

Если люди стоят особняком от других, если им не хватает тепла и любви и они не находят в себе сил или мужества сделать шаг навстречу своим ближним, то они могут склоняться к сокрытию своих проблем от самих себя посредством ИНТЕЛЛЕКТУАЛИЗАЦИИ. То есть они обосновывают сами себе (а порой доказывают и другим), почему им так хорошо быть одним, почему им никто не нужен. Это другие плохие, а они хорошие; это другие скучные, а им хочется веселья; это другие такие банальные, а им хочется высоких и интеллектуальных отношений. Получается, что с помощью такого самообмана человек объясняет себе и другим причины того, что он остался в одиночестве не в силу собственной плохостью, банальностью и скучностью, а как бы результатом собственного решения.

По сути, мы имеем тут дело с ситуацией, напоминающей басню про лису и виноград (лиса, будучи не в состоянии дотянуться до манящих кистей сладкого и спелого винограда, рассказывает сама себе, что слишком зелен и кисел – поэтому “ну его!!!”). Вообще обида на других людей, на свою судьбу и на мир в целом является хорошей защитой от любых тревог. ФОКУС ВНИМАНИЯ человека смещается с неприятного „здесь и сейчас“ на другие темы – в данном случае на упоение обидами (см. НЕГАТИВНЫЙ ГРАДИЕНТ). При успешном бегстве из ФОКУСА БЫТИЯ с помощью таких стратегий, интеллект человека становится, так сказать, „фабрикой обид“.

Ко всему прочему, навешивание негативных ярлыков на других людей, как мы знаем, способствует повышению самооценки.

Другой вариант подобной интеллектуализации может проявлять себя в поэтизировании одиночества, подобно РОМАНТИКАМ (подробнее см. ниже - "Аксиологическое решение").

***

Можно сказать, что в этой (да и во многих других интеллектуальных защитах) мы имеем дело с ЯЗЫКОВЫМИ "играми". Ярлыки навешиваются не только на людей, но и на обстоятельства, ситуации, события. Но часто мы имеем дело не с негативными ярлыками, а с вполне позитивными. Таков, например, ярлык ЛЮБВИ, навешиваемый на все, что угодно.

Человеку кажется при этом, что, назвав нечто таким словом, он получит в свое ОБЛАДАНИЕ то, поиском чего заняты миллиарды жителей земли. И, самое главное, человеку невдомек, что его понимание любви не только не отражает ее истинной сущности, но и (порой) радикально отличается от понимания любви другим человеком. Однако уверенность человека в том, что он нашел любовь (или, по крайней мере, находится на пути к ней) избавляет его от мучений одиночества („ведь любовь близка – и скоро все будет по-другому“).

ВЕРА

Стремление иметь заступника – точнее, того, кто ведет и направляет, кто столбит дороги и указывает  направления на бескрайнем бездорожье бытия, кто поддерживает и защищает ото всех возможных невзгод – это, пожалуй, самое распространённое среди людей желание. „Если бы Бога не было, его бы выдумали“, - писал Вольтер.

Вера способствует не только успокоению, но и возможности избежать мучительного переживания своей изоляции. Ведь человек уже не один, коли за ним – сильный заступник и спаситель. Склонность полагаться на спасителя и заступника позволяет бежать от ОТВЕТСТВЕННОСТИ человеку, который, как огня, боится своей ИНДИВИДУАЦИИ, без которой никакая ответственность невозможна.

Вера в ЧУДЕСА служит этой же цели (только место спасителя занимает вполне объективное стечение благоприятных обстоятельств, когда все, что человеку нужно, получается само собой). Да и сердце согревают фантазии о том, что одиночества нет, что человек окружен друзьями и любимыми.

Фриц Риман указывает, что людей депрессивной структуры, склонных к тревоге одиночества, „религия привлекает идеей избавления от страданий“. Он также отмечает, что „их привлекают все виды религии, которые призывают к самозабвению и самоотречению; они по-детски верят в то, что их настоящая жизнь не может полностью реализоваться и, с другой стороны, чем ничтожней их положение сейчас, тем больше вероятности, что они возвысятся в будущем“. Немаловажно, что „отказ от мирских благ, жертвенность и аскеза не только являются средством их самоутверждения, но и помогают им избегать споров и дискуссий“. Это, можно утверждать, является средством профилактики одиночества – человек готов (прикрываясь требованиями смирения) лучше отказаться от себя, чем вступить в ссору с кем бы то ни было.

Кроме того, верующий человек (точнее, человек, входящий в какую бы то ни было религиозную общину) становится одним из своих единоверцев, приобщается к большой группе, порой растворяется в ней. Это, конечно, может на какое-то время избавить от переживания своего одиночества, однако потеря себя в большой общности не проходит бесследно, откликаясь то и дело ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЙ ВИНОЙ.

Согласно Серену Кьеркегору, растворение во всеобщности (даже во имя Бога или через религию) не есть вера. Об этом он пишет в своей работе „Страх и трепет“.

СУЕВЕРИЯ

Они помогают структурировать мир и сделать его “понятнее”. Объяснение некоторых событий и явлений с позиций реальных, по многим причинам может человека не устраивать, так как нередко такое объяснение выносит на поверхность скрытые мотивы и слабости человека (нередко ему самому неведомые, о существовании которых он “не должен” знать), среди которых – и его нежелание БЫТЬ САМИМ СОБОЙ.

Объяснение мира с помощью суеверий избавляет человека от такой „опасности“: ответствен за происходящее с ним вовсе не он, а какие-то силы – темные или светлые, не суть важно. Следование указаниям примет и предсказаниям, доверие амулетам и талисманам, выполнение определенных ритуалов (часто придуманным самим человеком) помогает человеку чувствовать себя гораздо увереннее и защищеннее. Ведь тем же силам, стоящим за ритуалами или содержащимся в амулетах, человек вручает рычаги управления собственной жизнью.

В любом случае (идёт ли речь о вере или суевериях) человек обретает в своём воображении некоего покровителя (он может быть персонифицирован – как Бог, дух, добрая фея, или вполне абстрактным – как идея добра или вселенская энергия). Для человека, живущего в МОДУСЕ ОБЛАДАНИЯ даже высшие силы, по сути, являются его верными слугами, не только постоянно сопровождающими его, но и освобождающими от личной ответственности и необходимости принимать решение.

Не стоит также сбрасывать со счетов и тот факт, что и ангелы, и феи, и черти, и духи (в том чисел и злые) представляют собой некие существа, само наличие которых (пусть и в воображении человека) говорит ему о том, что он не одинок. Он – лишь один из множества множеств, которые его окружают.

Стоит упомянуть, что многие люди увлекаются различные медитационными техниками, способствующими мистическому переживанию всеобщей связи и единства с окружающим – иными словами, растворению в природе, слиянию с космосом.

ФАТАЛИЗМ

Как утверждает Фриц Риман, люди, легко усматривающие во всем “волю божью” и стечение обстоятельств, „в этой связи уклоняются от личной ОТВЕТСТВЕННОСТИ, прикрываясь при этом фальшивым смирением“. Это смирение близко стоит к ГОРДЫНЕ, поскольку становится для человека чуть ли не высшей добродетелью, ублажающей его ИДЕАЛЬНОЕ Я.

То есть принятие СУДЬБЫ в таком виде (как предопределенности и неизбежности) превращает человека из со-творца в раба своей собственной судьбы. Ему легче принять, в частности, свое одиночество (и упиваться им), чем делать шаги к тому, чтобы преодолевать барьеры, которые делают его „неспособным“ к одиночеству. Принятие фатума как неизменной данности и отказ от личной СВОБОДЫ в рамках своей судьбы мешает развитию ПОДЛИННОГО Я.

Свою участь фаталисты рассматривают исключительно в плане собственной ВИНЫ, утверждает Риман, и готовы к ее искуплению („такое понимание они используют для принесения себя в жертву“). Так, погружение в другие (видимо, менее мучительно переживаемые) формы тревоги избавляют от переживания мучительного одиночества.


ОТНОШЕНИЯ

Основным способом защиты от экзистенциальной изоляции, смягчения страха одиночества является налаживание ОТНОШЕНИЙ с другими людьми, основой которых служит межчеловеческая КОММУНИКАЦИЯ, общение, обмен сообщениями, призванными добиться ПОНИМАНИЯ (как понимания мира и других, так и взаимопонимания), дать понять другим собственные чувства и потребности, оказать на них влияние, побудив к конкретным действиям.

По словам Эриха Фромма, присущее человеку стремление к единению с другими коренится в специфических условиях существования рода человеческого и является одной из самых сильных мотиваций поведения человека.

Самая первая и инстинктая защита от одиночества – это поведение ПРИВЯЗАННОСТИ (см. соответствующую главу). Младенец оказывается как бы изначально погруженным в отношения. Постепенно (по мере ИНДИВИДУАЦИИ) человек отделяется от своих близких, от тех, с кем он, казалось бы, был слит на веки вечные. И тут как раз и прорывается переживание одиночества.

Джеймс Холлис пишет по этому поводу: „В детстве наше одиночество как-то скрашивается присутствием родителей или тех, кто нам их заменяет, а на стадии "первой взрослости" его маскирует воздействие родительских комплексов или их перенос на окружающих людей. Но даже самые прочные отношения могут быть лишь слабым подобием первичной связи с родителями. А потому в среднем возрасте каждый человек должен столкнуться с ограниченностью отношений“.

А вот Ирвин Ялом:

„Свой страх изоляции индивид обычно пытается ослабить с помощью межличностных контактов: он нуждается в присутствии других, чтобы утвердить свое существование; стремится быть поглощенным другими, представляющими собой в его глазах более могущественные фигуры, или уменьшить свое ощущение одинокой беспомощности, поглощая других; пытается возвысить себя через других; жаждет иметь множество половых связей – все это карикатура подлинных отношений. Индивид, захлестываемый изоляционной тревогой, отчаянно ищет помощи через отношения. Он протягивает руку другому не по желанию, а будучи вынужден, и последующие отношения основаны на выживании, а не на росте“.

Только ИСТИННУЮ ЛЮБОВЬ можно отнести к подлинно межчеловеческим взаимоотношением, к истинной близости между людьми. Только в истинной любви мы имеем дело с ДИАЛОГОМ двух свободных личностей – разговор между „ТЫ“ и „Я“.

Чаще, однако, тревога одиночества, страх перед ужасом изоляции приводят к тому, что человек попросту панически хватается за соломинку. Он не воспринимает другого, как отдельное существо со своими чувствами, потребностями, страхами, которое тоже нуждается в поддержке. Вместо этого другой используется, как инструмент, как спасательный круг. Другой уже не „ТЫ“, а „ОНО“, которое должно выполнять функцию защиты – функцию ОТРИЦАНИЯ изоляции и одиночества.

Человеческая потребность в единении с другими может проявляться по-разному, пишет Эрих Фромм: как симбиотическая связь с матерью, с каким-нибудь идолом, со своим племенем, классом, нацией или религией, своим братством или своей профессиональной организацией.

Абрахам Маслоу также подчеркивает, что "наша тяга к единению, к принадлежности имеет глубоко животную природу, что в основе ее лежит древнее стадное чувство". Он считает потребность в принадлежности и любви одной из важнейших базовых потребностей человека : человек "жаждет теплых, дружеских отношений, ему нужна социальная группа, которая обеспечила бы его такими отношениями, семья, которая приняла бы его как своего".

Если более низкие потребности физиологического уровня (в еде, в крове, в защищенности) удовлетворены, то "именно эта цель становится самой значимой и самой важной для человека, он может уже не помнить о том, что когда-то, когда он терпел нужду и был постоянно голоден, само понятие "любовь" не вызывало у него ничего, кроме презрительной усмешки. Теперь же он терзаем чувством одиночества, болезненно переживает свою отверженность, ищет свои корни, родственную душу, друга".

***

Стоит коротко упомянуть один из бессознательных механизмов сохранения внутри себя „хороших“ объектов, спасающих от переживания мучительного одиночества (см., в частности, ВНУТРЕННЯЯ РЕАЛЬНОСТЬ).

Как отмечает Мелани Кляйн, „существует постоянная корреляция реальных объектов с объектами, инсталлированными внутри „Я (Эго)… Отсутствие матери возбуждает в ребенке тревогу, не передадут ли его плохим объектам, внешним или интернализированным, либо по причине ее смерти, либо по причине ее превращения в “плохую” мать“. Это заставляет ребенка стараться поглотить этот объект, встроить его внутрь себя (механизм, называемый ИНТРОЕКЦИЯ).

„Когда ребенок (или взрослый) идентифицируется более полно с хорошим объектом, он развивает жадную любовь и желание поглотить этот объект и механизм интроекции усиливается, - пишет Кляйн, - Другим стимулом для интроекции является фантазия, что любимый объект может быть сохранен в безопасности внутри себя“. В последнем случае „опасности“ для хорошего внутреннего объекта, исходящие от плохих внутренних объектов будут изнутри ПРОЕЦИРОВАТЬСЯ на внешний мир, вызывая у человека недоверие к объектам внешнего мира.


ОЖИДАНИЯ ОТ ОТНОШЕНИЙ

„Связи никогда не бывают
ни совершенно приемлемыми,
ни абсолютно надежными,
поэтому человек испытывает страх и тоску,
ощущая свою разобщенность с другими людьми
и свое одиночество в космосе“
Джеймс Холлис

Как позитивные, так и негативные ОЖИДАНИЯ одинаково неблагоприятны для отношений. Мало того, что они профвляются ТРЕВОГОЙ ОЖИДАНИЯ, лишающей человека покоя, они еще имеют негативное внимание на будущее самих отношений.

Так, ожидание потери спутника жизни, представление о том, что человек в итоге может остаться один могут вселять в него ужас, вызывать панические атаки и стремление избавиться от этого кошмара с помощью суицида. СТРАХ СМЕРТИ БЛИЖНЕГО мы рассматриваем в соответствующем разделе. Но одно, если ближний действительно болен смертельным заболеванием, а совершенно другое - если человек просто допускает саму возможность его смерти и (в результате) свое одиночество.  Хотя и в том, и в другом случае, те часы, дни, месяцы или годы, отпущенные им для того, чтобы они могли быть вместе, будут отравлены негативными ожиданиями. ФОКУС ВНИМАНИЯ человека будет смещен со здесь и сейчас в фантазии о страшном и нежелательном. И место радости общения займут депрессивные мысли и чувства (часто партнер и не подозревает о причинах такой ПЕЧАЛИ). Человек живет не в ФОКУСЕ БЫТИЯ, где его друг жив и находится рядом, а в выдуманном будущем, полном одиночества и тоски (см. СМЕЩЕНИЕ ПО ВРЕМЕННОЙ ОСИ).

Ожидания измены со стороны партнера (или просто его ухода) могут разрушить отношения. Причина тому - САМОАКТУАЛИЗИРУЮЩЕЕСЯ ПРОРОЧЕСТВО. Человек начинает вести себя так, чтобы удержать партнера, в результате создавая невыносимую атмосферу недоверия и подозрительности. И партнер уходит, потому что чувствует себя страшно ограниченным в своей свободе.

Конечно, любые отношения могут в любой момент прекратиться (неважно по какой причине). А это грозит переживанием нового витка одиночества и изоляции. Рещение этой проблемы может сильно разниться от человека к человеку, утверждает Ирвин Ялом. Одни чувствуют лишенным смысла вкладываться в то, что всё равно будет недолговечным и рано или поздно прийдёт к концу. Другие не могут выносить утраты вообше и предпочитают культивировать только те отношения, которые, как они полагают, имеют возможность длиться долго. Кто-то избегаэт длительных близких отношений, которые приведут к глубокой привязанности к другому, что может (в случае прекращения отношений по каким бы то ни было причинам) вызвать снова острую боль потери, одиночества. Результат -  вкладывание себя лишь в короткие встречи.

Положительные ожидания могут также оказать не столь положительное влияние на отношения. Так, Джеймс Холлис отмечает, что "слишком часто за обменом супружескими клятвами скрывается бессознательная фантазия, что только Другой решит нашу проблему одиночества". В результате начало отношений столь приятно и окрыляюще - оно окрашено радужным светом беспочвенных надежд, являющихся, по сути лишь бесплодными фантазиями.

Ожидания могут быть весьма разными, но чаще всего они невыполнимы, поскольку свои собственные проблемы человек может решить только сам. „Мы отчаянно хотим от других того, что получить от них невозможно, и как мы ни стараемся, в наших отношениях что-то всегда не так", пишет Ирвин Ялом. Разбитые ожидания вызывают сильнейшее разочарование, ОБИДЫ, чувства НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ. Результатом будут вспышки ярости и гнева. Результат - крах отношений и новый виток одиночества.

Джеймс Холлис указывает на то, что в случае попыток людей справиться с дефицитами своего травматичного детства, „большинство отношений либо крепнет на некоторое время вследствие психологического слияния партнеров, ограничивающего их личностный рост, либо претерпевает разрыв под бременем неоправданных ожиданий“.

ЗАВИСИМЫЕ ОТНОШЕНИЯ („ДЕФИЦИТАРНАЯ ЛЮБОВь“)

"Если не хочешь быть одиноким,
не женись“
Антон Чехов

Если значимые взрослые пренебрегают ребенком, лишь давая ему еду и поддерживая гигену, но недодавая ему тепла и не даря ему свою любовь, то такой ребенок остается один на один с холодным миром. Это является еще одной страшной, тянущейся годами травмой, которая отражается в незрелости САМОСТИ, в жутких дефицитах удовлетоворения базовых потребностей (в первую очередь – в любви и признании), что заставляет человека всю свою последующую жизнь пытаться наверстать упущенное, гоняясь за тем теплом и защищенностью, которую он недополучил от родителей и которую стремится теперь получить от других людей.

Но для эффективного решения этой задачи у него попросту не хватает опыта – опыта отношений, опыта понимания своих и чужих эмоций и мотивов. Поэтому такие попытки обречены на провал, если последующие годы не принесли позитивный опыт отношений (через терапию ли, через мучительный опыт проб и ошибок при способности к рефлексии и честности перед самим собой или через добрые отношения с терпеливым, чутким и мудрым человеком).

Джеймс Холлис подчеркивает, что люди с таким травматическим опытом раннего детства  эмоционально опустошены и лишены способности устанавливать теплые, близкие отношения. Они "могут вступать в брак или иметь множество связей, но у них внутри что-то закрывается так прочно, что они вынуждены либо избегать отношений, либо устанавливать настолько поверхностные отношения, что можно говорить лишь об их имитации". Ведь, по словам Холлиса, „самые ужасные последствия первичной травмы заключаются для нас не в самой травме, а в вызываемых ею расстройствах ощущения человеком своего Я и в возникающем у него бессознательном навязчивом стремлении постоянно воспроизводить в своей жизни отношения, характерные для этой травмы".

В этой неспособности к сбалансированным межчеловеческим отношеням  - корни "ДЕФИЦИТАРНОЙ ЛЮБВИ", которая основывается на стремлении к ОБЛАДАНИЮ другим человеком или приводит к забвению семого себя во имя сохранения отношений. Таковы отношения зависмости от другого.

Рассмотрим основные признаки зависимых отношений.

Безумное стремление быть (или ощущать себя) нужным, любимым. Ролло Мэй отмечает, что в отношениях это самое главное (наряду с получением защиты и ощущения стабильности). Отсюда такой высочайший потенциал (и угроза) зависимости (забвения, предательства самого себя), такая готовность обманываться и поддаваться манипуляциям, верить в чудо.

Стремление во что бы то ни стало заполучить, сохранить и приспособить „под себя“ своего ближнего (жизнь в МОДУСЕ ОБЛАДАНИЯ). Как отмечает Ирвин Ялом, „мы строим отношения, которые обеспечивают продукт (например, власть, слияние, величие или восхищение), а он в свою очередь служит отрицанию изоляции“. То есть партнер отношений становится инструментом, средством для достижения определнных целей, служащих восполнению дефицитов, являющихся следствием ранних травм.

Сверхценность идеи любви. “Любовь” как бы становится мерилом отношений, смыслом жизни. Это ощущение окрыляет, вдохновляет, опьяняет, давая порой острейшее переживание, которое человек называет ощущением счастья. Стремление его подпитывать заставляет человека “угождать” другому, не обращая внимания на себя, на свои чувства – потому что опьянение ощущением счастья – очень сильный стимул.

СТРЕМЛЕНИЕ К СЧАСТЬЮ подобно стремлению к наркотику: человек вновь и вновь тянется к объекту своей „любви“, как закоренелый наркоман тянется к шприцу.

Самопожертвование в отношениях и нелюбовь к себе (забывание себя) через самопожертвование другому – человек сначала боится жить для себя, а потом и не может (собственные чувства ему непонятны, собственные желания он не умеет распознавать и целенаправлено исполнять).

Стремление к симбиозу, погружаюшему человека во всё большую зависимость от другого, делает отношения настолько важными для человека, что их прекращение порой равносильно катастрофе. Одна мысль о такой возможности способна вызвать панику, которую невозможно перенести. Чтобы от нее избавиться человек способен даже прибегнуть к самоубийству.

„Любая зависимость — это сознательный или бессознательный способ избавиться от тревожности, - подчеркивает Джеймс Холлис, - Тянется ли человек к сигарете, алкоголю, наркотику, пище или к другому человеку, эта связь на какое-то время заглушает первичную травму, которую все мы носим в себе. На короткое время одиночество заменяется психологическим слиянием с Другим. На этот период человек как бы возвращается обратно в материнскую утробу, а затем, как сказал Рильке, одиночество возвращается и продолжает течь, как река“.

***

Стоит подчеркнуть, что зависимые отношения - это отношения зависимости обоих партнеров друг от друга. Так, и человек, ищущий спасения от одиночества у своего партера в рамках зависимых отношений, и этот партнер имеют каждый свои дефициты, которые каждый из них старается восполнить за счет другого.

Если бегущий от одиночества нуждается в безопасности, "любви", в избавлении от необходимости брать на себя ответственность, то выбранный им партнер может нуждаться в реализации своей ГОРДЫНИ, во ВЛАСТИ и благодарности (в частности, этот партнер может в сложившихся отношениях решать проблемы своей тревоги, например, ТРЕВОГИ ОГРАНИЧЕНИЯ СВОБОДЫ, ТРЕВОГИ НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ или ТРЕВОГИ ФРУСТРИРОВАННОЙ ГОРДОСТИ).

Отношения могут продолжаются до тех пор, пока оба партнера продолжают получать друг от в достаточной степени то, что им нужно от другого - даже несмотря на порой яростные конфликты и скандалы. В любом случае, зависимость от другого – это вид деструктивного решения проблем тревоги.

Как заявляет Карл Мустакис, "усилия, направленные на преодоление или избежание ощущения экзистенциального одиночества, могут привести лишь к самоотчуждению. Когда человек отступает от фундаментальных жизненных истин, когда ему удается избежать ужасного субъективного переживания одиночества и отвергнуть его, он закрывает для себя один из самых важных путей, ведущих к личностному росту".

МАНИПУЛИРОВАНИЕ ДРУГИМ

Многие люди с удувольствием манипулируют другими в своих интересах. "Поэтому их угрозы всевозможными санкциями и наказаниями за невыполнение вами своих обязательств в отношении них могут быть весьма гипертрофированы", отмечает Лиз Бурбо. Решающую роль в "успешности" манипулирования играет то, насколько человек зависим от манипулятора. Точнее, добавляет Бурбо, - насколько человек зависим как от своего партнера, так и от своего места и своей роли в сложившемся между ним и партнером „равновесии“.

Человек постоянно испытывает всевозможные влияния со стороны других людей. "Если мы попадаем под влияние, это никогда не происходит по вине другого человека, - заявлет Лиз Бурбо, - Мы вольны принимать те влияния, которые нас устраивают, и отвергать те, которые нам не подходят".

Иными словами, человек сам выбирает свою зависимость от другого и свою готовность поддаваться его влиянию. Почему так происходит? Лиз Бурбо задает такие вопросы: "Может быть, вы это делаете потому, что считаете себя обязанным взять на себя обязательство? Может, вы это делаете из страха, что вас не будут любить, из-за зависимости? Может быть, вы хотите что-то доказать?".

Итак, причины того, что человек поддается на манипуляцию, весьма различны. Назовем основные из них, которые играют наиболее важную роль в большинстве межчеловеческих отношений.

Давление на ЧУВСТВО ВИНЫ может вызывать очень мучительные переживания, поэтому человек будет добровольно стараться искупить несуществующую (или чрезмерно гипертрофированную) вину перед манипулятором, делая для него то, что тому нужно - лишь бы не обидеть его или загладить нанесенную обиду (которая, чаще всего, и не была нанесена: скорее всего у манипулятора будут иметь место проявления ТРЕВОГИ НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ).

Далее, человек может чувствовать себя обязанным другому. Это чрезмерное чувство ОТВЕТСТВЕННОСТИ за другого или стремление выполнить данные (а нередко насильно "выбитые") другому обещания заставляют человека бросаться в предприятия во имя своего партнера, которые, по сути, нереализуемы, но стоят человеку массы сил. Кроме того, неудача в этих предприятиях, порождает в человеке чувство вины, которое лишь делает его более податливым на попытки манипулирования.

Страхи и опасения, на которые давит манипулятор - весьма надежная кнопка для запуска зависимого и послушного поведения. Если эти страхи оправданы (человек реально в чем-то виновен и может быть наказан) и если реализация угроз со стороны манипулятора вероятна (или, чаще, лишь кажется вероятной), то мы имеем дело с шантажом.

ТРЕВОГА ПОТЕРИ своего ближнего также помогает тому достигать своих целей с помощью манипулятивных методов и угроз разрывом.

Чем бы оно ни было обосновано и поддерживаемо, манипулирование делает отношения еще более зависимыми. При этом к тревоге одиночества добавляется масса других мучительных тревог и страхов (в частности, рассмотренных выше).


ОБЛАДАНИЕ ДРУГИМ И ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ ДРУГОМУ

Опасаясь столкнуться с доказательствами своей неполноценности или несостоятельности, человек, пытающийся во что бы то ни стало убежать от своего одиночества, отворачивается от самого себя и начинает ориентироваться на другого. Если человек не способен к самооценке, он постоянно нуждается в подтверждении другим в отношениях, которые Ирвин Ялом называет романтической или эротической любовью. В отличие от любви истинной, в которой двое общаются на равноправной основе, взаимно способствуя росту и САМОАКТУАЛИЗАЦИИ партнера, в романтической любви одинокое "я" растворяется в "мы".

Бегство от ТРЕВОГИ СВОБОДЫ и ТРЕВОГИ ОТВЕТСТВЕННОСТИ могут также служить мощным „средством” против экзистенциальной изоляции: человек готов подчиниться другому, раствориться в нем, променяв свою СВОБОДУ и необходимость брать на себя ОТВЕТСТВЕННОСТЬ на "спасение" от одиночества. Однако Быть погруженным в другого - значит не только отказ от риска действовать самостоятельно. Это еще и отказ от ислледования и развития своего потенциала. Так возникает конфликт между ПОЗНАВАТЕЛЬНОЙ ПОТРЕБНОСТЬЮ, выражающейся, в частности, ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТЬЮ, и принадлежностью другому человеку.

Самосознание человека притупляется или вовсе исчезает – и приходят чувство успокоения и подтверждения собственного существования за счет другого, используемого как средство выполнения неких необходимых человеку функций. При этом человек рассматривает другого как объект, обладающий необходимыми ему качествами и неистощимыми ресурсами, и начинает паразитировать на нем. Так, другой (партнер) превращается в предмет ОБЛАДАНИЯ (в "слугу", который "обязан" защищать человека и избавлять его от тревог).

Постепенно такой человек идентифицирует себя с другим (своим партнером, объектом своей привязанности), превращаясь в отголосок другого, порой полностью отказываясь от собственных взглядов и за чувствами и желаниями других не замечая своих собственных чувств, потребностей и желаний. В конечном счете это приводит к полной дезориентировке в собственных потребностях и желаниях. Так, сам человек начинает принадлежать своему партнеру.

Неизбежным следствием таких отношений является ощущение "неравентсва", чувство зависти к тому, кто „лучше, сильнее, мудрее“. Этот внутренний бунт неминуемо наказывается ЧУВСТВОМ ВИНЫ – вины за то, что позавидовал ближнему, а также страхом наказания в виде потери человека, к которому привязан. Боясь потерять ближнего (его расположение, покровительство), такой человек еще глубже погружается в ощущение единства с ним, растворяясь в нем. В этом случае о самостоятельности и ответственности не может быть и речи.

Растворение в другом даёт человеку ощущение единства, любви и безопасности. При этом любовь (точнее, то, что называют таким именем) – всегда одностороння: гораздо больше (а порой и вместо) себя самого человек любит другого. Этому другому делегируется ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за всё и вся. Таким образом, человек снимает с себя ответственность как за общие, так и за свои собственные решения. Так человек как бы избавляется от страха конфронтации со своей несостоятельностью: полагаясь на другого, он может не обращаться к своему “Я”, действуя в русле желаний и решений другого, нет необходимости проявлять собственную активность.

Рано или поздно у зависимого человека прорывается осознание того, что самостоятельное существование невозможно. В итоге вновь проявляется внутренне сопротивление в виде НЕНАВИСТИ и ЗАВИСТИ в отношении обэкта своей привязанности. Желания проявить свою ненависть, восстать, однако, не могут быть реализованы, так как это означало бы подвергнуть отношения опасности – поетому они должны жестоко подавляться, что связано с новой волной чувства вины и самообвинений.

Одновременно делаются попыти достижения душевной гармонии и покоя с помощью скромности, миролюбия и смирения. Однако покой и гармония будут иллюзорными, так как под крышкой смирения кипят неотыгранные эмоции (в частности, упомянутые ненависть, зависть). Как утверждает Ялом, такие отношения обычно обречены на провал, поскольку другой рано или поздно попросту устает опекать забравшегося к нему под крыло человека.

Кроме того, он чувствует, что он – не тот, кого любят, а тот, в ком нуждаются, что его используют, что его потенциал тратится впустую. Это неминуемо приводит к дистанцированию. В итоге человек, ищуший у другого защиты и признания, приходит к выводу, что его не любят, тогда как в действительности проблема заключается в том, что он сам не способен любить по-настоящему.

***

Стоит коротко остановиться на АГРЕССИВНЫХ проявлениях, которые могут указывать на тревогу одиночества и попытку совладать с ней. Так, Джеймс Холлис отмечает, что „иногда от осознания грозящего одиночества служит защита в виде ГНЕВА“. Карл Мустакис также указывает, что "за агрессией часто скрывается тревога и страх одиночества; такая агрессия может проявляться в циничном отношении к любви и культурным ценностям".

КОМПУЛЬСИВНЫЙ СЕКС

"Когда, ненавидя друг друга,
двое в койку одну отправляются спать:
одиночество льется рекой — не унять..."
Рильке, "Одиночество"

Компульсивный секс является, согласно Ялому, одним из распространённых методов уменьшения страха изоляции при сохранении контроля и избегании необходимости слияния (то самое предпочтение коротких встреч, чтобы избежать разочарования при окончании долгосрочных отношений). Понятно, что это не любовь, но лишь суррогат любви. А, как поется в одной своременной песне, “рай без любви называется адом…”. Человек лишь использует другого для того, чтобы забыться или самовыразиться, иногда ведет себя во время секса жестоко, презрительно и уничижительно относится к своему случайному партнеру, как бы мстя ему за свои прошлые раны. Но даже чересчур горячий секс не в состоянии согреть холод израненной души. Результируюшее ЧУВСТВО ВИНЫ или усиление неудовлетворенности собой приводят к усугублению ошушения изоляции.

ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ К ГРУППЕ

Самый обычный способ совладания с конфликтом между желанием стать индивидуальностью и страхом одиночества, изоляции – это попытка смягчения отъединённости, размывания границы своего „Я“, слияния с другими.

Мартин Бубер считает коллективизм одной из самых распространеных попыток выхода из тупика одиночества. Этот способ состоит в том, что человек, спасаясь от одиночества, пытается раствориться в каком-нибудь групповом образовании как на микро- так и на макросоциальном уровне. Человек становится частью группы и ищет источник успокоения вне своего "Я".

Абрахам Маслоу пишет в этой связи: "У меня складывается впечатление, что цементирующим составом какой-то части подростковых банд – я не знаю, сколько их и какой процент они составляют от общего числа – стали неутоленная жажда общения, стремление к единению перед лицом врага, причем врага неважно какого. Само существование образа врага, сама угроза, которую содержит в себе этот образ, способствуют сплочению группы".

Виктор Франкл описал два способа бегства человека от своего одиночества. Это КОНФОРМИЗМ (делать то, что делают другие) и подчинение тоталитарности (делать то, что хотят другие). „Быть подобным любому другому – не отличаться в одежде, речи, обычаях, не иметь иных мыслей или чувств, чем у остальных, – это состояние спасает человека от изоляции, которую влечет самость, - пишет Ирвин Ялом, - Конечно, "я" утрачено, но утрачен и страх одиночества“.

При подобных способах совладания с тревогой одиночества чувство защищенности достигается за счет жертвования своей САМОСТЬЮ. Ради этой защищённости люди бывают готовы предать самих себя, отказавшись от собственного развития, от ИНТЕРЕСОВ своего ПОДЛИННОГО Я. Ради ощущения себя частью, иные люди готовы пожертвовать вообще всем – вплоть до собственной жизни. "Люди боятся быть отверженными даже больше, чем смерти", утверждает Эрик Фромм.

РАСТВОРЕНИЕ В МАССЕ

„Неизбывное стремление к безопасности
заставляет человек искать себе защитника,
сильную личность, на которую он мог бы положиться,
которой он мог бы полностью довериться
или даже подчиниться, как мессии, вождю, фюреру“.
Абрахам Маслоу

Отождествление себя с большой или малой группой (с ее духом, с идеями, делами) даёт ее членам защиту не только от от страха изолированного существования, но и от необходимости брать на себя ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, принимать самостоятельные решения.

Эрих Фромм подчеркивает, что "стремление к единению с другими проявляется как в высших - солидарности на основе общего идеала или убеждения, так и в низших формах поведения, то есть в актах садизма и разрушения".

Важно понимать, что растворение "Я" в "МЫ" само по себе не дает единения личности с личностью. То есть человек просто забывает о своем одиночестве, будучи занят групповыми делами (включая поиски и заклеймление врагов) и испытывая от этого ВООДУШЕВЛЕНИЕ. Одиночество же его никуда не девается.

Подробнее мы рассматриваем эти вопросы в главе „БОЛЬШАЯ ГРУППА И ЕЕ ВОЖДЬ“.

Об опасности отказа от себя и растворения в массе прекрасно сказал Карл-Густав Юнг:

„Сто самых интеллигентных в мире людей составят вместе тупую толпу? Десять тысяч таких обладают коллективной интеллигентностью крокодила. разговор за обедом тем ничтожней, чем больше число приглашенных… В толпе качества, которыми кто-либо обладает, размножаются, накапливаются и становятся преобладающими для толпы в целом“.

„Монстр - вот что такое нация. Каждый должен опасаться нации. Это нечто ужасное. Как может подобное иметь честь или слово? Вот почему я за малые нации. Малые нации предполагают малые катастрофы. Большие нации предполагают большие катастрофы“.

По-моему, это вполне серьезное предупреждение тем, кто увлекается имперскостью и геополитизмом.

• Назад