Тщеславие (гордыня) как искусственная мораль и извращение ценностей

"Черное белым слывет,
уродство слывет красотой,
великое – малым,
а грязь – чистотой".
Г.Ибсен ("Пер Гюнт")

Когда мы говорили о СПРАВЕДЛИВОСТИ, мы отмечали, что от человека ожидается, что он должен быть МОРАЛЬНОЙ ЛИЧНОСТЬЮ. Это означает – жить в соответствие с ПРИНЦИПАМИ СПРАВЕДЛИВОСТИ, относясь к другому так, как он хотел бы, чтобы относились к нему самому.

Такой человек в поведении своем опирается на разделяемые с другими общие ЦЕННОСТИ, интегрированные в его СОВЕСТИ. Его поступки и намерения нацелены на то, чтобы делать выборы в пользу ДОБРА.

Тщеславный человек также не может обойтись без опоры на ценности. Однако его ценности в значительной степени оказываются искусственными, то есть не совпадающими с общечеловеческими ценностями. Гордец относится с благоговением к таким вещам, которые служат поддержанию или укреплению его идеального образа, за который он ревностно борется.

Самоидеализация и преследование целей, направленных на торжество ИДЕАЛЬНОГО Я, с неумолимой логикой шаг за шагом ведет человека к превращению его системы ценностей в феномен гордыни, покоящейся на качествах, которые человек приписывает себе безосновательно, – на тех, которые принадлежат его особому идеальному образу. Такой человек вовсе не гордится своими подлинными качествами, отмечает Карен Хорни: „он может сознавать их, но смутно; он может даже отрицать их; он не считает их весомыми; особенно он не ценит того, что, по его мнению, "только" стремление, а не достижение“.

Итак, гордыня основана на нереальных вещах, и все они принадлежат "прославленному портрету" нас самих или предназначены поддерживать эту нашу славу. Эти качества могут быть навязанными извне (престижными ценностями), или же они могут быть свойствами или способностями, которые человек самонадеянно приписывает сам себе.

Так, по словам Карен Хорни, „перфекционист, поклонник совершенства отождествляет себя со своими чрезвычайно высокими нравственными и интеллектуальными НОРМАМИ; он прилагает отчаянные усилия, чтобы жить как НАДО, приписывая зачастую чрезмерное значение порядку и пунктуальности. Такой человек нередко настаивает на том, чтобы другие жили в соответствии с его нормами, и презирает их, если им это не удается (как презирает он и самого себя, если его совершенство не проявляет себя в достаточной мере). Его собственное совершенство - не только путь к превосходству, но и средство управлять жизнью. Его собственный успех, преуспеяние, хорошее здоровье - не то, чем нужно наслаждаться, а доказательства его добродетели и превосходства без изъяна“.

Гордость связывается также с возможностями и привилегиями, на которые человек, по его мнению, имеет право. Предметом особой гордости может стать и умение провести свои требования в жизнь, вынудить других быть у человека на побегушках.

Понятно, что такие нормы и ценности весьма относительны, и – в силу своей искусственности – хрупки. Если жизненные события не подтверждают истинность ценностей, не укрепляют идеальный образ гордеца, а тем более, если эти события развенчивают этот образ, то рушится вся система, поддерживающая золоченого идола. „Любой удар судьбы может привести этого внешне уравновешенного человека на грань гибели“, - пишет Хорни.

***

Тщеславный человек живет с оглядкой на других: он должен быть оценен другими или оценивает сам себя в сравнении с другими или на фоне других. Ролло Мэй в этой связи обращает наше внимание на то, что „если самооценка должна, в конечном счете, основываться на социальном утверждении, то это уже не самооценка, а более изощренная форма социальной конформности“. То есть человек подстраивает себя под ту роль и тот образ, которые он ДОЛЖЕН иметь в значимой для него группе (будь то малая группа, народ или человечество в целом).

МОРАЛИЗАЦИЯ является одним из распространенных защитных механизмов от тревоги. При этой форме защиты человек объясняет сам себе, почему он имеет право жить и поступать именно так, как он живет и поступает. Гордец оправдывает таким образом свои поступки и свою жизненную позицию, основанные на стремлении к ОБЛАДАНИЮ чем бы то ни было, подтверждающим его исключительность. Морализаторством оправдываются НЕСПРАВЕДЛИВЫЕ и неблаговидные поступки, которые человек совершает в отношение других.

Тот факт, что слава и признание не могут появиться на пустом месте, делает гордеца зависимым от других людей. Поэтому вольно или невольно гордец должен подстраиваться под свое окружение. Согласно Ролло Мэю, „ригидный морализм является компенсаторным механизмом, посредством которого человек убеждает себя принимать внешние санкции, так как у него отсутствует базисная уверенность в какой-либо силе его собственного выбора самого по себе; навязчивый и жесткий морализм появляется у людей вследствие ослабленного ЧУВСТВА БЫТИЯ“.

***

Ценным для тщеславного человека будет то, что помогает торжеству его ИДЕАЛЬНОГО Я. А то что мешает этому, будет обесцениваться или игнорироваться. Важнейшей ценностью будут для такого человека внутренние предписания (компульсивные, навязчивые НАДО и НЕЛЬЗЯ), которые „помогают“ ему прокладывать путь к своей славе.

Как отмечает Карен Хорни, НЕЛЬЗЯ и НАДО сами по себе не имеют объективной ценности, а могут иметь только субъективную, служа целям торжества гордости. Причем неважно, что стоит за этими предписаниями. Так, если один человек гордится своими победами (то есть, ему НАДО всегда выигрывать), то для другого предметом гордости будет кротость и скромность (ему НАДО никогда не стремиться к собственной выгоде).

Карен Хорни показывает, что человек может гордиться самой высотой и суровостью своих компульсивных норм, предписаний и требований. „Тот факт, что ему известно "добро" и "зло" уже делает человека богоподобным, - пишет Хорни, - Гордость не в том, чтобы быть нравственным, а в том, что бы знать, каким ему НАДО или НЕЛЬЗЯ быть“.

Карен Хорни подчеркивает, что отмечается четкая и постоянная связь между субъективной ценностью какой-либо компульсивной черты или потребности и гордостью ею. Гордец „использует свое воображение, чтобы превратить эти потребности в добродетели, трансформировать их в качества, которыми можно гордиться“. Но, отмечает Хорни, „проходят эту трансформацию только те компульсивные потребности, которые служат его влечению воплотить свое ИДЕАЛЬНОЕ Я в действительность; напротив, те, которые мешают этому влечению, он склонен подавлять, отрицать, презирать“.

Таким образом, гордецам свойственна „способность к бессознательному выворачиванию ценностей наизнанку“, пишет Карен Хорни и предупреждает в этой связи: „Как только мы пускаемся в погоню за славой, мы перестаем заботиться о верности себе. Если ты не верен себе, а живешь эгоцентричной жизнью воображаемого величия, то проматываешь и свои истинные ценности. Твоя шкала ценностей становится перевернутой“.

Однако гордец этого не замечает. Он продолжает служить собственному величию. Как отмечает Хорни, "требование нравственного совершенства подобно другим НАДО пронизано духом самонадеянности, а его цель – усилить славу человека и сделать его богоподобным".

СЛЕДСТВИЯ ПОДЧИНЕНИЯ КОМПУЛЬСИВНЫМ ТРЕБОВАНИЯМ ГОРДЫНИ

Карен Хорни указывает на разницу между требованиями гордыни („НАДО и НЕЛЬЗЯ“) и настоящими НОРМАМИ нравственности, ПОДЛИННЫМИ ЦЕННОСТЯМИ или ИДЕАЛАМИ:

„Идеалы властны нас заставлять, но следовать идеалу – это то, чего мы в конечном счете, хотим, или то, что считаем правильным. Желание, суждение, решение принадлежат нам. У НАДО - принудительный характер. 

Требование нравственного совершенства подобно другим „НАДО“ пронизано духом самонадеянности, а его цель – усилить славу человека и сделать его богоподобным; в этом смысле оно – лишь подделка под нормальное стремление к нравственности.

Если мы не выполним ожидаемого от нас в случае внутренних предписаний, последует ужасная эмоциональная реакция несостоятельности, содержащая полный набор тревоги, отчаяния, презрения к себе и саморазрушительных импульсов

Попавшие в тиски „НАДО“ не стремятся стать ЧЕСТНЕЕ, а желают достичь абсолютной честности; а до нее – рукой подать, или она уже достигнута в воображении. 

Они могут, в лучшем случае, достичь совершенства. Но в конце концов неизбежно возникает ситуация, с которой они не могут справиться своим обычным способом. А другого способа они не знают, и их душевное равновесие нарушается“.

В этом нарушении равновесия – один из истоков ТРЕВОГИ УЯЗВЛЕННОЙ ГОРДЫНИ.

• Назад
• Вперёд