quote Взаимная встреча нашей предрасположенности с внешним миром ...
и есть то, что мы называем нашей судьбой или участью
Фриц Риман

Агрессия как способ выживания вида

Знаменитый исследователь поведения животных Конрад Лоренц отмечает, что у всех животных можно отметить четыре главных инстинкта: голод, любовь. бегство и агрессию. Он подчеркивает, что "внутривидовая агрессия является частью организации живых существ, сохраняющей систему функционирования и саму их жизнь; она является первичным инстинктом, направленным на сохранение вида".

Лоренц акцентирует наше внимание на том, что под агрессией всегда следует понимать определенные отношения внутри своего вида. Так, охотящийся тигр или волк не агрессивны - они просто стараются обеспечить свое собственное выживание. Конечно, способ обеспечения выживания с человеческих позиций может казаться крайне жестоким, кровавым и вызывающим мучение жертвы. Однако хищники при этом не испытывают НЕНАВИСТИ по отношению к своей жертве, а просто утоляют чувство голода.

Сопротивление жертвы хищнику также нельзя считать агрессивным - это опять-таки борьба за собственное выживание. Конечно, слабый проиграет, вероятнее всего, раньше сильного - но сопротивление жертвы все же больше направлено на личное выживание, а не на выживание вида.

Агрессивное поведение внутри вида сопровождается яростью и жестокостью по отношению к себе подобным. Задача внутривидовой агрессии как инстинкта состоит в том, чтобы выжил наиболее сильнейший представитель вида. Так природа старается обеспечить выживаемость не индивида, а вида в целом - ведь именно победитель будет допущен к размножению и потомство от сильных будет более приспособлено к выживанию.

Агрессивность внутри вида относится к инстинктам. Но не менее инстинктивно и противоположное стремление: сохранить жизнь слабого сородича при проявлении агрессивности сильным сородичем в его отношении. Конрад Лоренц называет это „врожденным запретом на убийство себе подобного“. Этот запрет перестает действовать, когда животные разделяются „по партийному принципу“ на враждующие семьи или стаи.

Конрад Лоренц отмечает, что борьба  между стаями, состоящими из представителей одного вида, не выполняет видосохраняющих функций внутривидовой агрессии: "эта борьба не служит ни пространственному распределению, ни отбору сильнейших защитников семьи". Он приводит в пример стаи крыс, которые постоянно враждуют между собой:

"Постоянное состояние  войны, в котором находятся все соседние семьи крыс, должно оказывать очень сильное селекционное давление в сторону все возрастающей боеготовности и что стая, которая хоть самую малость отстанет в этом от своих соседей, будет очень быстро  истреблена. Возможно, что естественный отбор назначил премию максимально многочисленной  семье. Поскольку ее члены, безусловно, помогают друг другу в борьбе с чужими, - небольшая стая наверняка проигрывает более крупной..., а выжившие будут  становиться все многочисленнее и кровожаднее, так как Премия Отбора назначена за  усиление партийной злобы“.

Казалось бы, человечеству давно следовало бы сделать соответствующие выводы. Но, „как сказал Гегель, уроки истории учат нас, что народы и правительства ничему не учатся у истории и не извлекают из нее никаких уроков. Это находит естественное объяснение, если заставить себя осознать,  что социальное поведение людей диктуется отнюдь не только разумом и культурной традицией, но по-прежнему подчиняется еще и тем закономерностям, которые присущи любому поведению, возникшему в процессе возникновения и развития вида; а эти закономерности мы достаточно хорошо узнали, изучая поведение животных“ (Конрад Лоренц).

Так, показано, что внутривидовая агрессивность инстинктивна. Опасность инстинкта состоит в его спонтанности, то есть он не спрашивает человека, хочет ли тот, чтобы данный инстинкт проявил себя.

Лоренц указывает, что каждое подлинно инстинктивное действие, когда импульс лишен возможности разрядиться, проявляется поисковой активностью: общим беспокойством, побуждением к поиску разряжающего стимула.

Поэтому человеку (как и многим прочим животным) свойственно искать объект для разрядки своих агрессивных импульсов. Так, если человек, находясь в некой закрытой группе, лишен образа врага, то стимулы, вызывающие агрессию, резко снижают свой порог. Иными словами, внутри такой группы человек становится более агрессивным. Конрад Лоренц упоминает так называемую „полярную болезнь" ("экспедиционное бешенство"), которое поражает небольшие группы людей, когда они в силу обстоятельств не могут ссориться с кем-то посторонним. Причем ссоры в этих обстоятельствах тем сильнее, чем ближе отношения между людьми (вспомним знаменитое "чот любви до ненависти только шаг").

Инстинкты, как отмечает Лоренц, - это парламент. То, что мы имеем на выходе в качестве поведения, представляет собой результат взаимодействия между множеством независимых переменных. Джулиан Хаксли сравнивала поэтому животное с кораблем, управляемый множеством капитанов, которые поочередно встают на мостик, беря управление на себя (см. также ДИАЛОГИЗИРУЮЩАЯ САМОСТЬ).

Человеку же свойственно сознавать то, что им управляет, что он чувствует – все взвешивать и ставить под сомнение. В результате человек может не услышать голоса своих инстинктов, теряющихся в громогласности „чистого разума“.

Джулиан Хаксли пишет об этом: „У человека все капитаны могут стоять на мостике. Если им удается договориться и общее мнение предлагает лучшее решение, чем решение каждого отдельного капитана, то принимается разумное решение. Если же они не приходят к компромиссу, то корабль остается вообще без разумного руководства“.

О связи тревоги, страха, ненависти и агрессивности мы говорили в первом разделе (пройдите по ССЫЛКЕ).